Незабытый Саратов Маяковского

Пост замышлялся о приснопамятном Театре опера и балета. Ему и посвящается. Однако перипетии мысли и слова зачастую выводят в иное русло.

Владимир Маяковский, 1922 год:

"Взъяренный,
на заседание
врываюсь лавиной,
дикие проклятья дорогой изрыгая.
И вижу:
сидят людей половины.
О дьявольщина!
Где же половина другая?
"Зарезали!
Убили!"
Мечусь, оря.
От страшной картины свихнулся разум.
И слышу
спокойнейший голосок секретаря:
"Оне на двух заседаниях сразу".

Далее, прямая цитата самого Ленина: "Вчера я случайно прочитал в "Известиях" стихотворение Маяковского на политическую тему. Я не принадлежу к поклонникам его поэтического таланта, хотя вполне признаю свою некомпетентность в этой области. Но давно я не испытывал такого удовольствия, с точки зрения политической и административной. В своем стихотворении он вдрызг высмеивает заседания и издевается над коммунистами, что они все заседают и перезаседают. Не знаю, как насчет поэзии, а насчет политики ручаюсь, что это совершенно правильно. Мы, действительно, находимся в положении людей (и надо сказать, что положение это очень глупое), которые все заседают, составляют комиссии, составляют планы – до бесконечности… Практическое исполнение декретов, которых у нас больше чем достаточно и которые мы печем с той торопливостью, которую изобразил Маяковский, не находит себе проверки" (В. И. Ленин, ПСС, т.33, стр.197 - 198).

А ведь Маяковский в 1914 и 1927 гг. бывал и выступал в Саратове.

1914.

Футуристы нагрянули Саратов. Сюда приехали из Ростова Давид Бурлюк, Василий Каменский, Владимир Маяковский. Выступали двое – Маяковский и Бурлюк, так как Каменский заболел.

В газете было напечатано объявление: "19 марта. Зал консерватории. Гастроль знаменитых московских футуристов. ВАСИЛИЙ КАМЕНСКИЙ - аэропланы и поэзия футуристов. ДАВИД БУРЛЮК - живопись футуристов. ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ - достижение футуризма. Картины. Чтение стихов. Начало в 8 с половиной час. веч. Обилечиваться в книжном магазине "Основа".

Книжный магазин "Основа" (ныне проспект Столыпина, 15 (рядом с "Пионером"):

Решением исполнительного комитета Саратовского областного Совета народных депутатов № 104 от 24.02.1983 признан ОКН регионального значения ("Дом, в котором в 1889г. помещалась редакция газеты "Саратовский листок" и где неоднократно бывал Н. Г. Чернышевский").

В своем выступлении В. Маяковский утверждал необходимость борьбы за такое искусство, которое шло бы в ногу с прогрессивными тенденциями жизни, обрушивался на фаворита мещанской публики Игоря Северянина за его "стихи-шансонетки", как бы предваряя гневные уроки поэмы "Облако в штанах", адресованные этому же поэту. Маяковский заявил о том, что он и его соратники ставят своей задачей не голое и бессмысленное отрицание прошлого и современного им искусства, а борьбу с рутиной в искусстве, мешающей свободной поступи вперед. Мы бросаем "дерзкий вызов во имя будущего", являясь поэтами "жизни и борьбы", сказал он в своем докладе.

Выступление Маяковского – серьезное и убедительное, и мастерское и темпераментное чтение стихов разочаровало любителей скандалов, пришедших на вечер футуристов из обывательского любопытства.

В своем отчете о вечере газета "Саратовский вестник" писала 21 марта 1914 года: "Речь г. Маяковского, оказанная с большим ораторским мастерством, красиво построенная, ясная и содержательная, произвела впечатление на слушателей, и они покрыли ее дружными и продолжительными аплодисментами".

Однако в газетном отчете не все было сказано до конца. Полемизируя с противниками, молодой поэт обнаружил исключительную находчивость и остроумие в своих ответах на реплики, ясно и определенно проводя черту между собой и буржуазией. Нападки на свой красный жилет он отпарировал напоминанием о том, что красный цвет является цветом революции и поэтому вполне естественно, что его жилет так неприятен определенной части присутствующих на вечере.

Газета, смягчая остроту полемики, передавала события так: "В антрактах часть слушателей отправилась в артистическую комнату и здесь живо обменялась с лекторами впечатлениями. Посыпались вопросы, высказывались мнения, иногда с большой откровенностью".

В противовес идиллическому отчету "Саратовского вестника" В. Каменский вспоминает о "яростных стычках", имевших место в Саратове между Маяковским и буржуазной публикой.

На обратном пути из Саратова у Маяковского возник по случайному поводу образ "не мужчины, а облака в штанах", являющийся выражением предельной нежности и чистоты побуждений человека, который впоследствии поэт не только использовал в Программной для дореволюционного периода своего творчества поэме, но и взял в качестве названия ее, заменив первоначальное "Тринадцатый апостол".

"Возвращаясь из Саратова, - пишет Маяковский в статье "Как делать стихи", - я в целях доказательства какой-то вагонной спутнице своей полной лояльности сказал, что я "не мужчина, а облако в штанах". Сказав, я сейчас же сообразил, что это может пригодиться для стиха, - а вдруг это разойдется изустно и будет разбазарено зря? Страшно обеспокоенный, я с полчаса допрашивал девушку наводящими вопросами и успокоился только убедившись, что мои слова уже вылетели у нее из следующею уха... "Облако в штанах" понадобилось мне для названия целой поэмы".

1927.

Еще не добравшись до Саратова, Владимир Владимирович сильно простудился. Но переносить литературный вечер не пожелал. Он остановился в первом номере гостиницы "Астория" (ныне "Волга").

Делегация местных литераторов посетила поэта. Маяковский интересовался, знают ли его произведения в Саратове, как оценивают, много ли народу придет на вечер.

Первый литературный вечер В.В. Маяковского состоялся в большом зале Народного дворца (теперь гарнизонный Дом офицеров).

Недостатка в слушателях не было. Поэт помогал разместить публику, распорядился поставить ряды дополнительных стульев для красноармейцев.

Маяковский хлестко высмеивает "стихоплетов", которые небрежным отношением к форме уродуют содержание произведения, обрушивается на горе-теоретиков типа Шенгели, выпускающих пособия "Как в 5 уроков выучиться писать стихи", и критиков, способствующих возведению людей в сан писателя до написания ими книги. В. Маяковский предостерегал от промахов "несомненно даровитых и популярных" поэтов А. Жарова и И. Уткина, восторгался светловской "Гренадой", наизусть читая из нее строки, уважительно отзывался о творчестве Н. Асеева, С. Кирсанова, Б. Пастернака, В. Каменского, И. Сельвинского и других собратьев по перу.

В заключение "слесарь слова" читал свои стихи "Необычайное приключение", "Сергею Есенину", "Товарищу Теодору Нетте — пароходу и человеку", "Юбилейное", "Замок Тамары", "Письмо писателя В.В. Маяковского писателю А.М. Горькому" и популярный "Левый марш".

После этого Маяковский пригласил саратовских литераторов на сцену, расспросил, кто над чем работает, какие встречаются трудности. Поделился некоторыми "секретами" своего опыта. Расставались очень тепло.

"Идем путешествовать!" - так называлось второе выступление Владимира Маяковского в Саратове. Это своеобразный творческий отчет поэта о впечатлениях, полученных при посещении стран Западной Европы и Америки.

"Я путешествую для того, - начал В. Маяковский свое выступление, - чтобы взглянуть глазами советского человека на заграницу и потом передать увиденное моему читателю и слушателю. Путешествую я, следовательно, не только для собственного удовольствия, но и в интересах всей нашей страны".

Поэт лаконично и образно характеризует каждую из посещенных им стран, перемежая рассказ чтением стихов "Берлин—Париж", "Мелкая философия на глубоких местах", "Версаль", "6 монахинь", "Черное и белое", "Барышня и Вульворт", "Кемп-Нит гедайге" и других.

Праздник поэзии Маяковского продолжался более трех часов. Это было убедительным свидетельством признания и популярности его творчества. Поэта не хотели отпускать, просили читать еще и еще.

В отчете о состоявшемся вечере газета "Саратовские известия" писала: "Выступление Маяковского – событие в местной культурно-художественной жизни. Мы имели возможность лично слышать крупнейшего и оригинальнейшего поэта нашего времени, большого мастера слова, прокладывающего новые пути в поэзии. Только в его собственном чтении по-настоящему начинаешь понимать и техническое мастерство его произведений, и их художественно-революционный пафос".

В это время В. В. Маяковский уже работал над первыми главами Октябрьской поэмы, посвященной десятилетию социалистической революции. Это поэма, получившая впоследствии название "Хорошо!", стала вершиной его поэтического творчества, гимном Советской власти, социализму.

Если в свой первый дореволюционный приезд в Саратов Маяковский выступал в обстановке вражды и праздною любопытства, то теперь его пришел слушать в массе сочувствующий слушатель. Маяковскому, по свидетельству рецензента "Саратовских известий", была устроена шумная и продолжительная овация.

В январе 1927 в Саратове Маяковский написал стихотворение "Фабриканты оптимистов", отправной точкой для фабулы которого явилась частная фотография "Теремок", владельцев Г. Малыкова и М. Тоастижова, находившаяся, как говорят, где-то напротив гостиницы "Астория", в которой остановился поэт.

Фабриканты оптимистов

(Провинциальное)

Не то грипп,
не то инфлуэнца.
Температура
                  ниже рыб.
Ноги тянет.
                Руки ленятся.
Лежу.
         Единственное видеть мог:
напротив — окошко
                            в складке холстика —
"Фотография Теремок,
Т. Мальков и М. Толстиков".
Весь день
               над дверью
                                 звоночный звяк,
а у окошка
               толпа зевак.
Где ты, осанка?!
                       Нарядность, где ты?!
Кто в шинели,
                     а кто в салопе.
А на витрине
                  одни Гамле́ты,
одни герои драм и опер.
Приходит дама,
                      пантера истая —
такая она от угрей
                          пятнистая.
На снимке
               нету ж —
слизала ретушь.
И кажется
               этой плоской фанере,
что она Венера по крайней мере.
И рисуется ее глазам уж,
что она
          за Зощенку
                           выходит замуж.
Гроза окрестностей,
                             малец-шалопай
сидит на карточке
                          паем-пай:
такие, мол, не рассыпаны,
                                    как поганки по́ лесу, —
растем
           марксизму и отечеству на пользу.
Вот
     по пояс
                усатый кто-то.
Красив —
              не пройдешь мимо!
На левых грудях —
                           ордена Доброфлота,
на правых —
                  Доброхима.
На стуле,
             будто на коне кирасир,
не то бухгалтер,
                       не то кассир.
В гарантию
                от всех клевет и огорчений
коленки сложил,
                        и на коленки-с
поставлены
                  полные собрания сочинений:
Бебель,
           Маркс
                     и Энгельс.
Дескать, сидим —
                          трудящ и старателен, —
ничего не крали
                        и ничего не растратили.
Если ты загрустил,
                           не ходи далеко́ —
снимись по пояс
                        и карточку выставь.
Семейному уважение,
                                холостому альков.
Салют вам,
               Толстиков и Мальков —
фабриканты оптимистов".

На момент написания данного стихотворения уже как 5 лет не было в живых ни Ленина, ни многих из "прозаседавшихся" из 1922 года. А все было еще впереди! Времена менялись. Да и сам Маяковский через 3 года уйдет в мир иной. Эпоха заседаний, правда, переживет всех и вся:

"С волнения не уснешь.
Утро раннее.
Мечтой встречаю рассвет ранний:
"О, хотя бы
еще
одно заседание
относительно искоренения всех заседаний!"

В память о руинированном Театре опера и балета.

#незабытыйсаратов

Тексты в разделе "Блоги" являются частным мнением авторов, а не редакционной позицией ИА "Взгляд-инфо".